Джон Максвелл - Или вы побеждаете, или вы учитесь
Надежда окупается
«Я не вундеркинд. Меня не допустили в юношескую баскетбольную команду центральной школы Флинта. Я попал в юношескую бейсбольную команду, но целый сезон не добивался успеха. Лишь спустя длительное время выделился на фоне мальчиков моего возраста», – говорит Джим. И все-таки он выделился. В старших классах школы он уже играл в бейсбол за университетскую команду. Тренер сказал Джиму, что он для них – находка. Джим в тот год выбил 367 баллов и помог своей команде стать чемпионом города.
В том же году тренер пригласил его играть в футбол на позиции защитника. Юноша не очень хотел, но тренер настоял. В итоге Джим стал одним из лучших игроков команды и чуть не привел ее к чемпионскому титулу в штате.
В конце концов бейсбольная команда, за которую играл Джим, выиграла национальный чемпионат среди университетов. Ему предлагали стать частью «Toronto Blue Jays», но сердце Джима лежало к команде Мичиганского университета, за которую он и играл на протяжении трех лет. Он выиграл два чемпионата Большой десятки. А еще сыграл в бейсбол на Олимпиаде – в составе сборной США он получил золотую медаль на летних Олимпийских играх, проходивших в Сеуле в 1988 году.
Мечта Джима полностью осуществилась, когда ему снова предложили сыграть в профессиональной команде, на этот раз в «California Angels». Он был восьмым среди новых игроков в списке 1988 года. Джим ожидал, что придется долгое время играть в дубле, пробиваясь наверх. Но, к его большому удивлению, в первый же день он оказался среди игроков главного состава – как питчер на замене.
Мечта передается по эстафете
Джим играл в основном составе профессиональной бейсбольной команды 10 лет. Иногда его достижения были великолепны, а порой он просто боролся за место под солнцем. Важной вехой в его профессиональной карьере была игра 1993 года на нью-йоркском «Yankee Stadium», в которой он своими бросками не дал соперникам заработать ни одного очка («но-хиттер»). Многое до игры в профессиональный бейсбол Джим представлял себе иначе, а чего-то вовсе не ожидал. Но больше всего его поразило внимание к нему детей с такими, как у него, физическими недостатками.
Джим помнил, как в детстве его захватывали встречи с игроками профессиональной лиги, поэтому то, что дети хотели с ним поговорить или взять у него автограф, само по себе удивительным не было. Но он не ожидал, что именно дети с особенностями физического развития и их родители будут так активно добиваться встреч с ним. Джим писал:
Я не думал, что они будут приходить, а уж тем более в таком количестве. Я не ожидал, что буду слушать их истории, не думал, что они так далеко поедут, чтобы рассказать о себе, не предполагал встретить в них столько отчаяния.
Они были застенчивыми и прекрасными, а иногда – шумными и смешными, и у них, как у меня, имелся какой-то физический изъян. Как и у меня, у них были родители, желавшие, чтобы их дети поверили, что стечение обстоятельств – не приговор, что сила духа в этих крошечных телах важнее, чем отсутствие руки или ноги.
Джим читал все письма, которые приходили от детей или их родителей, и отвечал на них. Он прекращал все занятия, когда Тим Мид, в то время пиар-менеджер «California Angels», выглядывал из-за двери и говорил: «Эй, Джим, можно тебя на минутку?» Джим сразу же выходил к детям – разговаривал с ними, смотрел, как они играют, спрашивал, как им удается отбивать мяч, просил показать, как работают с перчаткой. Кроме того, Джим беседовал с родителями.
Я рассказывал им о своих родителях. Ведь они дали мне понять, что я – особенный ребенок, и в то же время относились ко мне так же, как к любому другому соседскому мальчишке. Я рассказывал о своих переживаниях, о том, как родители говорили мне: «Ничего, с этим можно жить». Я просил своих посетителей убедиться в том, что мои родители были правы, что очень многого можно добиться и с культей вместо руки. «Мои родители помогли мне добиться высот, и вы можете сделать то же для своих ребят», – говорил я им.
Джим никогда не выпроваживал детей, даже когда бывал изнурен, не в настроении или занят другими делами. Почему? Он стремился зародить в них надежду! Он хотел, чтобы они поняли, что могут свернуть горы. Джим говорит: «Я познакомился с этими детьми и узнал, как далеко они могут пойти, когда слышат ободряющие слова».
Джим закончил играть в 1999 году. В своей карьере он выступил как питчер в 1674 иннингах (игровых периодах), страйк-аутами 888 раз выводил из игры соперников и оказался победителем в 87 играх. Он посвятил жизнь цели, которую мало кто считал достижимой. Он все отдал бейсболу, а тот многое дал ему взамен. Джим резюмирует: «Возможно, игра помогла мне примириться с тяжелой ношей – необходимостью быть иным». Но он также отмечает: «Урок мне пришлось усвоить путем тяжелых и болезненных поражений».
Джим Эбботт преодолел трудности благодаря надежде. Он верил, и надежда дала ему мотивацию. Джим использовал ее, чтобы узнать больше и пойти дальше, чем многие полагали. Вот она, сила надежды.
Глава 7
Обучаемость – дорога учения
Муж с женой играли в гольф. Перед восьмой лункой, поразить которую следовало за четыре удара, муж закатил мяч в кусты. Он не скрывал раздражения, когда готовился ударить по мячу, чтобы вернуть его назад.
«Подожди, дорогой, – сказала жена. – Видишь сарай? Если я открою двери с двух сторон, ты сможешь пробить мяч прямо через сарай и вывести его на лужайку».
Она открыла двери, муж мощно ударил по мячу клюшкой типа «айрон». Мяч срикошетил от стены сарая и попал жене прямо между глаз, убив ее на месте.
Годом позже тот же мужчина играл в гольф на той же местности, но уже с другом. Когда дело дошло до восьмой лунки, он снова закатил мяч не туда. Он собирался вернуть его назад, но друг остановил его:
– Подожди минуту. Лишь сарай мешает тебе послать мяч на лужайку с одного удара. Если я открою обе двери, то ты, наверно, выбьешь мяч прямо на лужайку.
– Нет уж! – вскричал человек. – Больше я на эту удочку не попадусь! В прошлом году я опробовал этот удар – в итоге мне засчитали всего семь лунок!
Шутка, конечно, мрачная, но как игрок в гольф я могу оценить ее. Некоторые люди учатся, а некоторые нет. Это наводит на мысль о еще одном качестве, отличающем тех, кто учится на своих потерях и ошибках. Люди часто спрашивают меня, каков главный фактор, помогающий раскрыть их потенциал. Мой ответ – разум, готовый учиться.
Что значит быть обучаемым? Я определяю обучаемость как сознательное отношение к информации плюс действия, предполагающие получение знаний и рост на протяжении всей жизни человека. Некоторые люди этим качеством не обладают. Великий трубач и руководитель джаз-бэнда Луи Армстронг говорил о них: «Есть такие люди, которых ничему не научишь: объясняешь, а им как об стенку горох». Некоторые хотят быть правыми, даже когда ошибаются, и в результате усложняют себе жизнь. Они никогда не находят тропинку к знаниям и не усваивают уроки, которые преподает им жизнь.
Я определяю обучаемость как сознательное отношение к информации плюс действия, предполагающие получение знаний и рост на протяжении всей жизни человека.
Футуролог и лектор Джон Нейсбитт говорил: «Ни один предмет или их набор не будет безупречно служить вам в обозримом будущем, а тем более до конца вашей жизни». Иными словами, даже если вы знаете что-то достаточно хорошо, эти знания не станут для вас палочкой-выручалочкой всегда и везде. Чтобы реализовать жизненный потенциал, нужно продолжать учиться и осваивать новые области. Вы должны мыслить определенным образом, иначе исчерпаете свой потенциал задолго до конца жизни.
Ни один предмет или их набор не будет безупречно служить вам в обозримом будущем, а тем более до конца вашей жизни.
Джон НейсбиттЕсли хотите быть успешным завтра, то должны учиться сегодня. Того, что привело вас туда, где вы находитесь сегодня, недостаточно, чтобы удержаться на этом месте, а уж тем более – чтобы добраться в желаемый пункт назначения. Чтобы учиться, вам нужно нечто большее, чем разум, – сердце.
Недавно я прочел об исследовании, проведенном Марком Мерфи, основателем и директором фирмы «Leadership IQ». Его организация проследила судьбу 20 тысяч новых работников за трехлетний период времени и обнаружила, что 46 процентов новичков потерпели неудачу (были уволены, получили строгий выговор или отрицательный отзыв при аттестации) за первые 18 месяцев своей работы. Главной причиной их неудач были не пробелы в технической компетентности – слабость в этой сфере оказалась проблемой лишь для 1 работника из 10. Почти 90 процентов проблем остальных находились в плоскости отношения к работе, то есть имела место именно слабая обучаемость! Мерфи пишет, что 26 процентов неудачников не считали нужным учиться. Им не хватало «способности налаживать обратные связи между боссами, коллегами, клиентами и т. д.».
